Забавно, но, когда я вспоминаю песню «Перемен», в голове она у меня поётся кинчевским голосом — очень органично выходит с этой музыкой, между прочим; какая-то «алисовская» эта песня по духу.)
Потом Швед решил, что ноет и жалуется, и расстроился еще сильнее. А заодно решил изгнать из головы вообще все мысли до единой и просто раствориться в музыке. Тем более что на затянутой дымкой земле проступили привычные контуры древнего Киева, а в наушниках зазвучала хорошо знакомая песня.
Самолет заруливал на посадку.
Белый снег, серый лед <…>
А над городом плывут облака<…>
Облаков было немного — во всяком случае, не настолько много, чтобы, взглянув в иллюминатор, Швед не мог рассмотреть город. А кто-нибудь там, внизу, так же легко мог задрать голову и разглядеть над Днепром серебристую птицу.
И две тысячи лет — война<…>
Эта война почти незаметна. Вот, к примеру, многие питерцы узнают о событиях последних недель? О стычке на Марсовом поле и курьезном пленении Ямайца? Ой, немногие...
… И согрета лучами Звезды по имени Солнце...
Звезда по имени Солнце заглядывала в иллюминаторы лайнера, бросала подвижные зайчики на обшивку, на противоположные ряды кресел. Пассажиры жмурились.
И мы знаем, что так было всегда<…> Он не помнит слово «да» и слово «нет»<…>
Неправда, Виктор. Города помнят и слово «да», и слово «нет». Они вообще многое помнят. Скорее всего ты это знал. Иначе почему не спел обычным людям четвертый куплет? Тот, который теперь доступен лишь в сумраке?
И вот город зажигает огни,
Огни — это наши глаза,
Город знает нас в ясные дни,
Город помнит нас даже в слезах.
И за эти две тысячи лет
Он к огням наших глаз привык,
Он не делит на своих и чужих,
Для него мы все только на миг
Задержались под светом Звезды
По имени Солнце...
- Вставай. — Лайк похлопал Шведа по плечу. — Прилетели.
Швед выключил плеер и снял наушники.
Владимир Васильев. «Лик Чёрной Пальмиры» (2004)
Если хотите добавить комментарий, пожалуйста, зарегистрируйтесь или авторизуйтесь. Процедура регистрации очень простая и не займёт у вас более одной минуты.
Забавно, но, когда я вспоминаю песню «Перемен», в голове она у меня поётся кинчевским голосом — очень органично выходит с этой музыкой, между прочим; какая-то «алисовская» эта песня по духу.)
Самолет заруливал на посадку.
Белый снег, серый лед <…>
А над городом плывут облака<…>
Облаков было немного — во всяком случае, не настолько много, чтобы, взглянув в иллюминатор, Швед не мог рассмотреть город. А кто-нибудь там, внизу, так же легко мог задрать голову и разглядеть над Днепром серебристую птицу.
И две тысячи лет — война<…>
Эта война почти незаметна. Вот, к примеру, многие питерцы узнают о событиях последних недель? О стычке на Марсовом поле и курьезном пленении Ямайца? Ой, немногие...
… И согрета лучами Звезды по имени Солнце...
Звезда по имени Солнце заглядывала в иллюминаторы лайнера, бросала подвижные зайчики на обшивку, на противоположные ряды кресел. Пассажиры жмурились.
Неправда, Виктор. Города помнят и слово «да», и слово «нет». Они вообще многое помнят. Скорее всего ты это знал. Иначе почему не спел обычным людям четвертый куплет? Тот, который теперь доступен лишь в сумраке?
И вот город зажигает огни,
Огни — это наши глаза,
Город знает нас в ясные дни,
Город помнит нас даже в слезах.
И за эти две тысячи лет
Он к огням наших глаз привык,
Он не делит на своих и чужих,
Для него мы все только на миг
Задержались под светом Звезды
По имени Солнце...
- Вставай. — Лайк похлопал Шведа по плечу. — Прилетели.
Швед выключил плеер и снял наушники.
Владимир Васильев. «Лик Чёрной Пальмиры» (2004)